Pavel Fitin
Карьера: Разведчик
Рождение: Россия, 28.12.1907
В 1934-1935 годах служил в Красной Армии. После демобилизации вновь работал до 1938 года в том же издательстве заместителем главного редактора. В марте 1938 года был направлен по партнабору на учебу в высшую школу НКВД. После окончания специальных ускоренных курсов в Школе особого назначения, готовившей кадры для внешней разведки, в ноябре того же года направляется стажером в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка).
Павел Михайлович Фитин родился в 1907 году в с.Ожогино Курганской области. В 1920 году вслед за тем окончания начальной школы работал в сельхозкоммуне в родном селе, тут же вступил в комсомол. После окончания средней школы в 1928 году поступил на инженерный факультет сельскохозяйственной академии им. Тимирязева, тот, что окончил в 1932 году.
В 1932-1934 годах являлся заведующим редакции издательства "Сельхозгиз".
В 1934-1935 годах служил в Красной Армии. После демобилизации ещё работал до 1938 года в том же издательстве заместителем главного редактора. В марте 1938 года был направлен по партнабору на учебу в высшую школу НКВД. После окончания специальных ускоренных курсов в Школе особого назначения, готовившей кадры для внешней разведки, в ноябре того же года направляется стажером в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка).
В связи с острой нехваткой разведывательных кадров, когда в отделениях 5-го отдела ГУГБ НКВД порой не было ни одного сотрудника, в конце того же года П.М.Фитин назначается заместителем начальника этого отдела, а в 1939 году возглавляет внешнюю разведку органов госбезопасности. В должности начальника внешней разведки работал до 1946 года.
Несмотря на юность П.М.Фитина, которому к моменту назначения на руководящий пост исполнилось всего тридцать единственный год, отбор начальника разведки органов государственной безопасности оказался правильным. Его рослый интеллект и выдающиеся организационные способности в особенности ослепительно проявились в годы Великой Отечественной войны.
В предвоенный отрезок времени, получая от источников резидентур за рубежом информацию о том, что Германия готовится к нападению на СССР, П.М.Фитин только с января по 21 июня направил Сталину свыше ста разведывательных донесений. Из них следовало, что махаловка стоит на пороге нашего дома, и необходимо предпринимать срочные меры по укреплению обороноспособности страны. Берия, стремившийся попасть "хозяину", искал предлога для того, чтобы прибрать строптивого начальника разведки, и только разразившаяся битва спасла П.М.Фитина от неминуемого расстрела.
Возглавляя внешнюю разведку в годы войны, комиссар госбезопасности 3-го ранга Фитин сделал все зависящее от него для того, чтобы снабдить политическое руководство страны достоверной политической информацией о стратегических замыслах германского командования, сведениями о перспективах открытия "второго фронта" в Европе, документальными материалами о планах союзников СССР по антигитлеровской коалиции в послевоенный отрезок времени.
В частности, в 1943 году от агента лондонской резидентуры "Бланта" был получен перехваченный британской разведкой проект германского наступления на Курской дуге, что позволило советскому командованию предпринять необходимые контрмеры и разгромить врага.
Возглавляемая П.М.Фитиным внешняя разведка чутко отслеживала и постоянно информировала Кремль о сепаратных переговорах А.Даллеса с гитлеровцами в Швейцарии.
Важный вклад принадлежит П.М.Фитину в овладение Советским Союзом секретами ядерного оружия. По заданию Центра ещё в сентябре 1941 года агент лондонской резидентуры Д.Маклейн сообщил о ведущихся в Великобритании и США работах по созданию атомной бомбы. В июле 1943 года решением ГКО на возглавляемую П.М.Фитиным разведке органов госбезопасности была возложена проблема по получению на регулярной основе всей информации по атомной проблеме. В результате к концу 1945 года от резидентур в Англии, США и других странах была получена необходимая документальная инфа, позволившая нашей стране в кратчайший срок сформировать собственное ядерное оружие и тем самым положить финал монополии США в этой области.
После войны Берия рассчитался со строптивым начальником разведки, тот, что оказался прав в отношении сроков нападения Германии на СССР. В конце июня 1946 года по его распоряжению генерал-лейтенант Фитин был освобожден от занимаемой должности, на которой блестяще зарекомендовал себя в годы войны. До конца того же года он находился в распоряжении Управления кадров МГБ СССР.
В декабре 1946 года П.М.Фитина направляют заместителем уполномоченного МГБ в Германию, где он находился до 1947 года.
В 1947 году его ещё раз понижают в должности: П.М.Фитин назначается на пост заместителя начальника управления госбезопасности по Свердловской области. Затем Берия перебрасывает его в Алма-Ату.
Однако Берия не решился на прямую физическую расправу с П.М. Фитиным, явственно помня, что Сталину известен его вклад в информационное обеспечение победы над врагом. В 1951 году Берия распорядился дать расчет его из органов госбезопасности "по неполному служебному соответствию" без военной пенсии, так как опальный генерал-лейтенант не имел соответствующей выслуги лет.
Лишь следом ареста и суда над Берией и его подручными в 1953 году П.М.Фитину удалось приткнуться директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы, где он работал до конца жизни. П.М.Фитин умер 24 декабря 1971 года. За большие заслуги в деле обеспечения государственной безопасности нашей страны генерал-лейтенант Фитин награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени Тувы, многими медалями.
Москва , РСФСР , СССР
Школа особого назначения
| Орден Красного Знамени | Орден Красного Знамени | Орден Красной Звезды | Медаль «За боевые заслуги» |
| Медаль «За оборону Москвы» | Медаль «За оборону Кавказа» | Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» | Медаль «За победу над Японией» |
| 40px | 40px | Орден «Красного Знамени» (Монголия) | 40px |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Па́вел Миха́йлович Фи́тин (15 (28 ) декабря , с. Ожогино, ныне Курганская область - 24 декабря , Москва) - руководитель внешней разведки (ИНО ГУГБ НКВД -НКГБ) ( -). Министр государственной безопасности Казахской ССР ( -). Генерал-лейтенант (1945).
Биография
Довоенный период
Павел Михайлович Фитин родился 15 (28 ) декабря в с. Ожогино Шатровской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии (ныне Шатровский район Курганской области) в крестьянской семье. После окончания школы в 1920 году работал в сельхозартели «Звезда». В 1922 году в Ялуторовске принят в Комсомол . В 1922-1926 годах учился в школе второй ступени в Ялуторовске . С марта 1927 года - член ВКП(б), c 1952 года - КПСС . С мая 1927 по июнь 1928 - председатель Бюро юных пионеров, заместитель ответственного секретаря Шатровского райкома ВЛКСМ (Тюменский округ).
Во главе разведки в годы войны
Фитин был одним из первых, кто докладывал Сталину дату нападения Германии на СССР .
Выдающиеся организационные способности Павел Михайлович Фитин проявил в годы Великой Отечественной войны . В короткий срок он восстановил большую часть резидентур за рубежом, курировал школы особого назначения, где проходили подготовку руководители партизанских отрядов, создал информационно-аналитическое управление, где анализировались данные, поступающие от агентов за рубежом.
Возглавляя внешнюю разведку, он приложил огромные усилия, чтобы обеспечить руководство страны информацией о замыслах немецкого командования, сведениями о возможности открытия «второго фронта ».
Разведкой был получен план германского наступления на Курской дуге , получались сведения о сепаратных переговорах американцев с нацистами в Швейцарии, велись «радиоигры», оказывалась помощь партизанскому движению .
Неоценимый вклад внесла руководимая Фитиным служба в создание в СССР ядерного оружия .
Послевоенный период
Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Могила Фитина на Введенском кладбище Москвы.
Считается, что плохо относившийся к Фитину ещё с довоенных времен Лаврентий Берия добился в июне 1946 года его освобождения от занимаемой должности, перевода в распоряжение управления кадров МГБ СССР и направления в советскую оккупационную зону в Германии заместителем уполномоченного МГБ в Германии (сентябрь 1946 - 1 апреля 1947 г.) . По другой версии, инициатором отставки Фитина был Н. С. Хрущёв .
После отставки работал Главным контролером Министерства госконтроля СССР (апрель 1954 - апрель 1958 г.), старшим контролером Комиссии советского контроля СМ СССР (апрель 1958 - август 1959 г.).
В последние годы жизни П. М. Фитин работал директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами (с августа 1959 г., последнее упоминание в июле 1963 г.).
Павел Михайлович Фитин умер 24 декабря 1971 года в Москве . Похоронен в Москве на Введенском кладбище .
Память
14 августа 2014 года установлена мемориальная доска в Ялуторовске на здании бывшей школы, в которой учился Павел Фитин. Сейчас в этом здании находится Ялуторовская православная гимназия.
Некоторые исследователи считают, что при П. М. Фитине советская разведка достигла самых выдающихся результатов .
Мемориальная доска П.М. Фитина открыта в Екатеринбурге на здании Свердловского управления ФСБ 21 июня 2016 года
Звания
Награды
СССР
- Два ордена Красного Знамени (26 апреля 1940, …)
- Орден Красной Звезды (20 сентября 1943)
- 8 медалей
- Нагрудный знак «Заслуженный работник НКВД» № 000623 (4 февраля 1942)
Иностранные награды
Напишите отзыв о статье "Фитин, Павел Михайлович"
Примечания
Литература
- // Петров Н. В., Скоркин К. В. / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3.
- Бондаренко А. Ю. . - М .: Молодая гвардия, 2015. - 400 с. - 3000 экз. - ISBN 978-5-235-03816-5.
- Антонов В. С. Служба внешней разведки. История, люди, факты. М., 2013, с. 69-70
Ссылки
См. также
- Список начальников советской и российской внешней разведки
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Фитин, Павел Михайлович
Лилис неожиданно подняла один из своих сверкающих «лепестков» и нежно погладила Стеллу по щеке.– Малыш-ка... Хорошая-шая-ая... Стелла-ла-а... – и у Стеллы над головой второй раз засверкал туман, но на этот раз он был разноцветным...
Лилис плавно махнула прозрачными крыльями-лепестками и начала медленно подниматься, пока не присоединилась к своим. Савии заволновались, и вдруг, очень ярко вспыхнув, исчезли...
– А куда они делись? – удивилась малышка.
– Они ушли. Вот, посмотри... – и Миард показал на уже очень далеко, в стороне гор, плавно паривших в розовом небе, освещённых солнцем дивных существ. – Они пошли домой...
Неожиданно появилась Вэя...
– Вам пора, – грустно сказала «звёздная» девочка. – Вам нельзя так долго здесь находиться. Это тяжело.
– Ой, но мы же ещё ничего ничего не успели увидеть! – огорчилась Стелла. – А мы можем ещё сюда вернуться, милая Вэя? Прощай добрый Миард! Ты хороший. Я к тебе обязательно вернусь! – как всегда, обращаясь ко всем сразу, попрощалась Стелла.
Вэя взмахнула ручкой, и мы снова закружились в бешеном водовороте сверкающих материй, через короткое (а может только казалось коротким?) мгновение «вышвырнувших» нас на наш привычный Ментальный «этаж»...
– Ох, как же там интересно!.. – в восторге запищала Стелла.
Казалось, она готова была переносить самые тяжёлые нагрузки, только бы ещё раз вернуться в так полюбившийся ей красочный Вэйин мир. Вдруг я подумала, что он и вправду должен был ей нравиться, так как был очень похож на её же собственный, который она любила себе создавать здесь, на «этажах»...
У меня же энтузиазма чуточку поубавилось, потому что я уже увидела для себя эту красивую планету, и теперь мне зверски хотелось что-нибудь ещё!.. Я почувствовала тот головокружительный «вкус неизвестного», и мне очень захотелось это повторить... Я уже знала, что этот «голод» отравит моё дальнейшее существование, и что мне всё время будет этого не хватать. Таким образом, желая в дальнейшем оставаться хоть чуточку счастливым человеком, я должна была найти какой-то способ, чтобы «открыть» для себя дверь в другие миры... Но тогда я ещё едва ли понимала, что открыть такую дверь не так-то просто... И, что пройдёт ещё много зим, пока я буду свободно «гулять», куда захочу, и что откроет для меня эту дверь кто-то другой... И этим другим будет мой удивительный муж.
– Ну и что будем дальше делать? – вырвала меня из моих мечтаний Стелла.
Она была расстроенной и грустной, что не удалось увидеть больше. Но я была очень рада, что она опять стала сама собой и теперь я была совершенно уверена, что с этого дня она точно перестанет хандрить и будет снова готова к любым новым «приключениям».
– Ты меня прости, пожалуйста, но я наверное уже сегодня ничего больше делать не буду... – извиняясь, сказала я. – Но спасибо тебе большое, что помогла.
Стелла засияла. Она очень любила чувствовать себя нужной, поэтому, я всегда старалась ей показать, как много она для меня значит (что было абсолютной правдой).
– Ну ладно. Пойдём куда-нибудь в другой раз, – благодушно согласилась она.
Думаю, она, как и я, была чуточку измождённой, только, как всегда, старалась этого не показать. Я махнула ей рукой... и оказалась дома, на своей любимой софе, с кучей впечатлений, которые теперь спокойно нужно было осмыслить, и медленно, не спеша «переварить»...
К моим десяти годам я очень сильно привязалась к своему отцу.
Я его обожала всегда. Но, к сожалению, в мои первые детские годы он очень много разъезжал и дома бывал слишком редко. Каждый проведённый с ним в то время день для меня был праздником, который я потом долго вспоминала, и по крупиночкам собирала все сказанные папой слова, стараясь их сохранить в своей душе, как драгоценный подарок.
С малых лет у меня всегда складывалось впечатление, что папино внимание я должна заслужить. Не знаю, откуда это взялось и почему. Никто и никогда мне не мешал его видеть или с ним общаться. Наоборот, мама всегда старалась нам не мешать, если видела нас вдвоём. А папа всегда с удовольствием проводил со мной всё своё, оставшееся от работы, свободное время. Мы ходили с ним в лес, сажали клубнику в нашем саду, ходили на реку купаться или просто разговаривали, сидя под нашей любимой старой яблоней, что я любила делать почти больше всего.
В лесу за первыми грибами...
На берегу реки Нямунас (Неман)
Папа был великолепным собеседником, и я готова была слушать его часами, если попадалась такая возможность... Наверное просто его строгое отношение к жизни, расстановка жизненных ценностей, никогда не меняющаяся привычка ничего не получать просто так, всё это создавало для меня впечатление, что его я тоже должна заслужить...
Я очень хорошо помню, как ещё совсем маленьким ребёнком висла у него на шее, когда он возвращался из командировок домой, без конца повторяя, как я его люблю. А папа серьёзно смотрел на меня и отвечал: «Если ты меня любишь, ты не должна мне это говорить, но всегда должна показать…»
И именно эти его слова остались для меня неписанным законом на всю мою оставшуюся жизнь... Правда, наверное, не всегда у меня очень хорошо получалось – «показать», но старалась я честно всегда.
Да и вообще, за всё то, кем я являюсь сейчас, я обязана своему отцу, который, ступенька за ступенькой, лепил моё будущее «Я», никогда не давая никаких поблажек, несмотря на то, сколь беззаветно и искренне он меня любил. В самые трудные годы моей жизни отец был моим «островом спокойствия», куда я могла в любое время вернуться, зная, что меня там всегда ждут.
Сам проживший весьма сложную и бурную жизнь, он хотел быть уверенным наверняка, что я смогу за себя постоять в любых неблагоприятных для меня, обстоятельствах и не сломаюсь от каких бы то ни было жизненных передряг.
Вообще-то, могу от всего сердца сказать, что с родителями мне очень и очень повезло. Если бы они были бы чуточку другими, кто знает, где бы сейчас была я, и была ли бы вообще...
Думаю также, что судьба свела моих родителей не просто так. Потому, что встретиться им было вроде бы абсолютно невозможно...
Мой папа родился в Сибири, в далёком городе Кургане. Сибирь не была изначальным местом жительства папиной семьи. Это явилось решением тогдашнего «справедливого» советского правительства и, как это было принято всегда, обсуждению не подлежало...
Так, мои настоящие дедушка и бабушка, в одно прекрасное утро были грубо выпровожены из своего любимого и очень красивого, огромного родового поместья, оторваны от своей привычной жизни, и посажены в совершенно жуткий, грязный и холодный вагон, следующий по пугающему направлению – Сибирь…
Всё то, о чём я буду рассказывать далее, собрано мною по крупицам из воспоминаний и писем нашей родни во Франции, Англии, а также, из рассказов и воспоминаний моих родных и близких в России, и в Литве.
К моему большому сожалению, я смогла это сделать уже только после папиной смерти, спустя много, много лет...
С ними была сослана также дедушкина сестра Александра Оболенская (позже – Alexis Obolensky) и, добровольно поехавшие, Василий и Анна Серёгины, которые последовали за дедушкой по собственному выбору, так как Василий Никандрович долгие годы был дедушкиным поверенным во всех его делах и одним из самых его близких друзей.
Aлександра (Alexis) Оболенская Василий и Анна Серёгины
Наверное, надо было быть по-настоящему ДРУГОМ, чтобы найти в себе силы сделать подобный выбор и поехать по собственному желанию туда, куда ехали, как едут только на собственную смерть. И этой «смертью», к сожалению, тогда называлась Сибирь...
Мне всегда было очень грустно и больно за нашу, такую гордую, но так безжалостно большевистскими сапогами растоптанную, красавицу Сибирь!.. Её, точно так же, как и многое другое, «чёрные» силы превратили в проклятое людьми, пугающее «земное пекло»… И никакими словами не рассказать, сколько страданий, боли, жизней и слёз впитала в себя эта гордая, но до предела измученная, земля... Не потому ли, что когда-то она была сердцем нашей прародины, «дальновидные революционеры» решили очернить и погубить эту землю, выбрав именно её для своих дьявольских целей?... Ведь для очень многих людей, даже спустя много лет, Сибирь всё ещё оставалась «проклятой» землёй, где погиб чей-то отец, чей-то брат, чей-то сын… или может быть даже вся чья-то семья.
Моя бабушка, которую я, к моему большому огорчению, никогда не знала, в то время была беременна папой и дорогу переносила очень тяжело. Но, конечно же, помощи ждать ниоткуда не приходилось... Так молодая княжна Елена, вместо тихого шелеста книг в семейной библиотеке или привычных звуков фортепиано, когда она играла свои любимые произведения, слушала на этот раз лишь зловещий стук колёс, которые как бы грозно отсчитывали оставшиеся часы её, такой хрупкой, и ставшей настоящим кошмаром, жизни… Она сидела на каких-то мешках у грязного вагонного окна и неотрывно смотрела на уходящие всё дальше и дальше последние жалкие следы так хорошо ей знакомой и привычной «цивилизации»...
Дедушкиной сестре, Александре, с помощью друзей, на одной из остановок удалось бежать. По общему согласию, она должна была добраться (если повезёт) до Франции, где на данный момент жила вся её семья. Правда, никто из присутствующих не представлял, каким образом она могла бы это сделать, но так как это была их единственная, хоть и маленькая, но наверняка последняя надежда, то отказаться от неё было слишком большой роскошью для их совершенно безвыходного положения. Во Франции в тот момент находился также и муж Александры – Дмитрий, с помощью которого они надеялись, уже оттуда, попытаться помочь дедушкиной семье выбраться из того кошмара, в который их так безжалостно швырнула жизнь, подлыми руками озверевших людей...
По прибытию в Курган, их поселили в холодный подвал, ничего не объясняя и не отвечая ни на какие вопросы. Через два дня какие-то люди пришли за дедушкой, и заявили, что якобы они пришли «эскортировать» его в другой «пункт назначения»... Его забрали, как преступника, не разрешив взять с собой никаких вещей, и не изволив объяснить, куда и на сколько его везут. Больше дедушку не видел никто и никогда. Спустя какое-то время, неизвестный военный принёс бабушке дедовы личные вещи в грязном мешке из под угля... не объяснив ничего и не оставив никакой надежды увидеть его живым. На этом любые сведения о дедушкиной судьбе прекратились, как будто он исчез с лица земли без всяких следов и доказательств...
Истерзанное, измученное сердце бедной княжны Елены не желало смириться с такой жуткой потерей, и она буквально засыпала местного штабного офицера просьбами о выяснении обстоятельств гибели своего любимого Николая. Но «красные» офицеры были слепы и глухи к просьбам одинокой женщины, как они её звали – «из благородных», которая являлась для них всего лишь одной из тысяч и тысяч безымянных «номерных» единиц, ничего не значащих в их холодном и жестоком мире…Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот привычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья, и всё то, к чему она с малых лет была привычна, и что так сильно и искренне любила... И не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить.
Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих, и старались любыми способами поднять настроение княжны Елены, но она всё глубже и глубже входила в почти что полное оцепенение, и иногда сидела целыми днями в безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей спасти её сердце и ум от окончательной депрессии. Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир – если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили любые, хоть малейшие, новые подробности о предполагаемой гибели её горячо любимого Николая. Она отчаянно желала узнать (пока ещё была жива), что же по-настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоронено (или брошено) его тело.
«Во главе разведки стоял Павел Михайлович Фитин, стройный, спокойный, импозантный блондин. Он отличался немногословием и сдержанностью», – отмечает Герой России, полковник Александр Семёнович Феклисов. Как и в случае Николая Кузнецова, снова яркая арийская внешность, спокойный нордический характер. И в этом нет ничего удивительного: Павел Фитин тоже из Западной Сибири, из крестьянской семьи. Он родился в селе Ожогино Ялуторовского уезда Тобольской губернии и в 1926—1927 годах даже учился с Николаем Кузнецовым на одной улице в Тюмени: Кузнецов в Сельскохозяйственном техникуме, а Фитин – на подготовительных курсах в вуз.
Окончив в 1932 году инженерный факультет Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева в Москве, Павел Фитин вырастает до заместителя главного редактора издательства «Сельхозгиз». И дальше совершает головокружительную карьеру: придя в марте 1938 года стажёром в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка), он уже 1 ноября (т.е. через полгода) становится заместителем начальника, а в мае 1939 года в 31-летнем возрасте и в звании майора ГБ – начальником внешней разведки НКВД СССР.
Секрет такого взлёта, вокруг которого конечно же нагорожено множество слухов и вымыслов в духе «выдвиженец», «нехватка кадров», «большая чистка» и т.п. , на самом деле прост. Павел Михайлович Фитин стал первым русским на этом посту.
20 декабря 1920 года Председатель ВЧК Феликс Эдмундович Дзержинский подписал исторический приказ № 169 о создании Иностранного отдела (ИНО) в целях усиления разведывательной работы за рубежом. Его первым главой был назначен армянский революционер Яков Христофорович Давтян (Давыдов). По поручению Дзержинского он разработал положение об Иностранном отделе, его штатное расписание, структуру. В 1921 году Давтяна на некоторое время сменил его однокашник по 1-й Тифлисской гимназии Рубен Катанян. Далее должность начальника внешней разведки последовательно занимали Соломон Могилевский, Меер Абрамович Трилиссер, Станислав Адамович Мессинг, Артур Христианович Артузов (Фраучи), Абрам Аронович Слуцкий, Сергей Михайлович Шпигельглас, Зельман Исаевич Пассов и Владимир Георгиевич Деканозов (Деканозишвили) – ещё один однокашник Давтяна и Катаняна по 1-й Тифлисской гимназии.
Все эти годы подбор кадров для работы в ИНО осуществлялся в основном через Коминтерн, задуманный Лениным как штаб «мировой революции». Но когда Сталин взял курс на построение социализма в отдельно взятой стране, против которого активно выступили Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев и другие представители не столько антисталинской, сколько антирусской оппозиции, а затем ещё трансформировал этот курс в задачу воссоздания мощного русского государства, то ориентированные на «мировую революцию» представители Коминтерна ответили предательством. Причем началось это до 1937—1938 годов. Еще в 1935 году один из предателей - высокопоставленный сотрудник ИНО Вальтер Кривицкий, он же Самуил Гинзбург, в беседе со своим другом и таким же предателем Натаном Порецким (Рейсс) заявил: «Они нам не доверяют… они не могут доверять коммунистам-интернационалистам. Они заменят нас русскими, для которых революционное движение в Европе ничего не значит». Всё верно: одно дело использовать Россию как «хворост» для раздувания мирового пожара и работать неизвестно на кого, и совсем иное - строить мощное русское государство, в том числе и для отпора внешней агрессии. Поэтому-то ставка Сталина на русский народ и вызвала столь негативную реакцию у адептов «мировой революции». Начались побеги ныне воспеваемых «борцов со сталинизмом» на Запад, сопровождающиеся сдачей агентуры.
Ответные меры Москвы не заставили себя долго ждать. 13 мая 1939 года на должность начальника внешней разведки НКВД СССР был назначен майор ГБ Павел Михайлович Фитин. Его заместителями стали Павел Анатольевич Судоплатов и Василий Михайлович Зарубин – тоже русские. Это была подлинная кадровая революция, положившая начало созданию мощной национальной разведывательной службы, блестяще зарекомендовавшей себя уже в годы Великой Отечественной войны в столкновении с опытнейшими спецслужбами Третьего рейха, а также в ходе операций по получению американских атомных секретов. Недаром 5 октября 2017 года у здания Пресс-бюро Службы внешней разведки в Москве состоится торжественное открытие памятника создателю национальной разведывательной службы – генерал-лейтенанту Павлу Михайловичу Фитину. Инициатива по установке памятника принадлежит Службе внешней разведки России, «Военно -спортивному фонду – Урал », Координационному бюро Совета ветеранов органов безопасности в УрФО и приурочена к 100-летнему юбилею органов безопасности.
«В лице Фитина советская внешняя разведка нашла нужного, способного, порядочного и до конца преданного своему долгу чекиста, – отмечает в своей книге «Среди богов» сотрудник ОМСБОН 4-го Управления НКВД СССР, Герой России, полковник Юрий Колесников. – Наркомвнутдел Берия относился к нему с некоторой долей симпатии и с пониманием. Был в нём уверен».
Павел Михайлович умел предвидеть обстоятельства и твердо придерживаться занятой позиции. «Зная о настороженном отношении Сталина к поступающей из-за рубежа агентурной информации, – пишет Колесников, – Фитин тем не менее продолжал без промедления докладывать о ней руководству страны. Предсказать реакцию генсека на поступившее из Берлина сообщение не мог ни Фитин, ни Меркулов, ни даже Берия… Здесь на карту ставилась жизнь».
18 января 1942 года решением ЦК ВКП(б) на базе Особой группы при наркоме внутренних дел Берия было создано 4-е (разведывательно-диверсионное) Управление НКВД СССР, которое было выделено из состава 1-го Управления НКВД СССР. Возглавил 4-е Управление старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов. Оставшийся штат внешней разведки под руководством старшего майора госбезопасности Павла Михайловича Фитина был сориентирован на освещение политики США и Англии и ведение научно-технической разведки.
По инициативе Павла Михайловича ответственным за добывание атомных секретов (операция «Энормоз») был назначен заместитель резидента в Нью-Йорке, майор ГБ Леонид Романович Квасников. Как пишет в своих недавно рассекреченных воспоминаниях Павел Михайлович, «большой заслугой внешней разведки в этот период, особенно резидентур Первого управления в США, Канаде, Англии, явилось получение научно-технической информации в области атомной энергии, которая в значительной мере помогла ускорить решение вопроса по созданию атомной бомбы в Советском Союзе. Мне часто приходилось встречаться с Игорем Васильевичем Курчатовым, который выражал большую признательность за получаемые от нашей разведки материалы по вопросам атомной энергии».
20 августа 1945 года был создан Спецкомитет, на который было возложено «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». Председателем Спецкомитета стал Лаврентий Павлович Берия, который, с одной стороны, руководил получением всей необходимой разведывательной информации, а с другой стороны - осуществлял общее руководство всем проектом.
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане была испытана первая советская атомная бомба, ставшая точной копией американской, сброшенной на Нагасаки. Павел Михайлович пишет: «В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов, и в этой связи вновь неоднократно встречаться с Игорем Васильевичем, талантливым ученым и замечательным человеком. В беседах он вновь подчеркивал, какую неоценимую услугу в решении атомной проблемы в СССР сыграли материалы, добытые советской разведкой».
В 1951—1953 годах Павел Михайлович Фитин являлся Министром госбезопасности Казахской ССР, а с 16 марта 1953 года, после того как Лаврентий Павлович Берия вновь возглавил МВД СССР, в которое вошла и госбезопасность – начальником УМВД по Свердловской области.
Буквально через несколько дней после того, как Берия был убит в ходе совершенного 26 июня 1953 года Хрущёвым при поддержке группы военных государственного переворота, Павел Михайлович был отстранен от должности, а 29 ноября 1953 года окончательно уволен из органов «по служебному несоответствию» – без пенсии, так как не имел необходимой выслуги лет…
Последние годы жизни он работал директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. 24 декабря 1971 года Павел Михайлович Фитин умер в Москве на операционном столе. Ему было 63 года, выглядел он прекрасно. По мнению родственников, показаний для операции по поводу прободной язвы не было…
Но примечательно следующее: незадолго до его смерти, в мае 1971 года, по инициативе Председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова был реабилитирован легендарный руководитель нелегальной разведки и спецгруппы особого назначения Яков Серебрянский, проходивший по «делу Берия» и умерший в 1956 году на допросе у следователя в Бутырской тюрьме. Видимо, начало процесса реабилитации жертв хрущёвских репрессий и восстановления исторической справедливости не входило в чьи-то планы.
E X L I B R I S «МИ»
ФИТИН: НАЧАЛЬНИК РАЗВЕДКИ
А.Ю.Бондаренко
|
В конце апреля, в преддверие празднования 70-летия Великой Победы, издательство «Молодая гвардия» выпускает в серии «Жизнь замечательных людей» книгу «Фитин: начальник разведки» - биографию генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина (1907 - 1971), возглавлявшего советскую внешнюю разведку с 1939 по 1946 год. Это первая книга, повествующая о судьбе самого молодого начальника советской разведки, руководившего Службой в наиболее трудный и драматический период нашей истории - в годы Великой Отечественной войны.
Редакция |
Глава I. «Расстрельная» должность.
Самое главное событие, произошедшее в СССР 13 мая 1939 года, не нашло никакого отражения на страницах советских (а уж тем паче - зарубежных) газет. Хотя в те дни, начиная с 12 мая, в нашей прессе вообще доминировала одна скорбная тема: одиннадцатого числа, как это писалось, «при исполнении служебных обязанностей в результате воздушной катастрофы» - отрабатывался ночной полёт «вслепую» - погибли замечательные лётчики, Герои Советского Союза Анатолий Серов и Полина Осипенко , и во всех газетах, из номера в номер, по несколько обведённых траурной рамкой полос было заполнено соболезнованиями и воспоминаниями...
Но что же писали газеты от 14 мая 1939 года о событиях предыдущего дня? В принципе, о международных и основных внутрисоюзных событиях они все писали одно и то же, «эксклюзивной» информации не было. А потому возьмём газету «Правда», орган Центрального и Московского комитетов ВКП(б), которая тогда официально считалась «ежедневной руководящей газетой большевистской партии». Её 1-я и 2-я полосы вышли под «шапкой»: «Сегодня Москва хоронит доблестных лётчиков...», 3-я полоса была, что называется, «целевая»: «Новосибирская область в третьей Сталинской пятилетке», а три последние страницы газеты были посвящены событиям партийной, внутрисоюзной и международной жизни.
На первый взгляд, ничего особенно примечательного в нашей стране и в мире тринадцатого числа не происходило. На 4-й и 5-й страницах «Правды» помещены, в частности, репортаж с пограничной заставы на юго-восточной границе и информация о подготовке к выпуску курсантов Ленинградского военно-морского инженерного училища им. Дзержинского - тексты написаны по принципу «мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути», то есть боевая учёба везде идёт успешно. Обращает на себя внимание письмо И.Золотарёва из города Туапсе «За что меня исключили из партии?» - горькая история о том, как в недавнем ещё 37-м году коммуниста с 1926 года исключили из ВКП(б) «за связь с врагами народа и как сына кулака». В сопровождающем это письмо редакционном комментарии корреспондент «Правды» В.Климов доказывает, что товарищ Золотарёв был злонамеренно оклеветан...
На 6-й, «международной», странице события уже боевые, но нашей страны они пока ещё никак не касаются. Вот, 13 мая корреспондент ТАСС сообщает из Варшавы: «Данцигский сенат запретил польским организациям в Данциге отметить годовщину со дня смерти маршала Пилсудского (12 мая). Власти Данцига сообщили польскому комиссару, что они не берут на себя ответственности за безопасность поляков в случае организации ими каких-либо собраний по поводу этой годовщины... Польские газеты сообщают о продолжающемся в Данциге антипольском терроре. 11 мая фашисты разгромили польский книжный магазин и побили окна в других польских магазинах. Вчера все польские газеты в Данциге были конфискованы...». Варшавскому тассовцу вторит парижский, его информация также получена из Польши: «Как сообщает варшавский корреспондент "Фигаро", германские фашисты тайно доставили из Германии в Данциг большое количество оружия. Часть оружия поступает в Данциг из Восточной Пруссии. За последние 10 дней в Данциг проникло под видом туристов около 30 тысяч германских штурмовиков...».
События эти можно назвать прелюдией Второй мировой войны, однако об этом ещё мало кто догадывался. А ведь до войны, которая начнётся 1 сентября с нападения гитлеровской Германии на Польшу, оставалось всего лишь три с половиной месяца.
Тревожные сообщения приходили и с Дальнего Востока, где японские агрессоры пытались покорить северный Китай: «В юго-восточной части провинции Хубэй за последние дни китайские войска произвели ряд атак на позиции противника. В боях японцы потеряли свыше 1.000 человек». «11 мая в районе юго-западнее Кантона между японскими и китайскими воздушными силами произошёл воздушный бой. В этом бою принимали участие 32 китайских самолета и 24 японских». (Интересно, сколько китайцев было в числе тех 32-х лётчиков, или в воздухе с японцами дрались только советские пилоты-добровольцы?) И ещё одно тассовское сообщение, на этот раз - из Шанхая, от 13 мая: «Агенты Ван Цзин-вея пытаются подкупить китайские газеты. Так, газета "Вэньвэйбао" сообщает, что один из агентов Ван Цзин-вея 11 мая явился в редакцию этой газеты и предложил ей месячную субсидию в несколько тысяч долларов. Руководители газеты решительно отвергли это предложение».
В общем, всё произошедшее нашу страну напрямую ещё как бы и не касалось... Хотя, 11 мая - до редакций газет эта информация пока что не дошла - японцы напали на ближайшего союзника СССР, Монгольскую Народную Республику. Советские войска вскоре придут на помощь монгольским друзьям, и агрессор потерпит несколько сокрушительных поражений. Именно тогда впервые ярко воссияет полководческая звезда Георгия Константиновича Жукова...
Но и не эту очередную японскую агрессию мы назвали в начале своего рассказа самым главным событием дня 13 мая 1939 года. Самое главное событие произошло в Москве, где на должность начальника 5-го отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел (ГУГБ НКВД) СССР был назначен Павел Михайлович Фитин, которому на ту пору не исполнилось ещё и тридцати двух лет.
Такое утверждение вряд ли понятно современному читателю, да и тогда, в далёком 1939-м, с ним, без сомнения, мало бы кто согласился. Но в данном случае историку виднее - и мы без труда докажем свою правоту.
Прежде всего, что такое 5-й отдел? Объясним, что до конца сентября 1938 года он назывался 5-м отделом Первого управления НКВД СССР, перед тем - 7-м отделом ГУГБ НКВД СССР, а до июля 1934 года - Иностранным отделом Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. (Ранее он имел ещё несколько иных названий).
«Всё ясно! - воскликнет просвещённый читатель. - Это же легендарный ИНО - внешняя разведка!»
Вот именно! Но почему же данное назначение не произвело особенного впечатления на современников Фитина (речь, конечно, идёт о тех немногих, кто об этом знал)? Да потому, хотя бы, что никто тогда не предполагал, что с его приходом на должность закончится «чехарда» начальников внешней разведки.
Ведь как оно было?
17 февраля 1938 года в своём служебном кабинете скончался от сердечного приступа Абрам Аронович Слуцкий, руководивший разведкой с мая 1935 года; сменивший его в качестве исполняющего обязанности начальника отдела Сергей Михайлович Шпигельглас пребывал в должности до июня, а в ноябре того же 1938 года вообще был арестован и расстрелян в январе 1941-го; Зельман Исаевич Пассов поуправлял разведкой до 2 ноября 1938-го, после чего также был отстранён, арестован и расстрелян через три дня после Шпигельгласа; разведкой же ровно месяц - со 2 ноября по 2 декабря всё того же жуткого 1938 года - руководил Павел Анатольевич Судоплатов, которого вскоре объявили «врагом народа» и исключили из партии... Однако ему здорово повезло, потому как 25 ноября 1938 года на смену Николаю Ивановичу Ежову руководить Наркоматом внутренних дел СССР пришёл Лаврентий Павлович Берия и волна репрессий пошла на убыль - хотя, конечно, «подручных» Ежова тогда постреляли немало. Так как Судоплатов к таковым не относился, то он был просто снят с должности, но не репрессирован; вместо него разведку возглавил Владимир Георгиевич Деканозов, который через полгода, в мае 1939-го, стал заместителем наркома иностранных дел, - и расстреляли его только в конце 1953 года, по «делу Берия», уже как его «подручного».
Вот такая вот, как мы сказали, «чехарда» - к сожалению, в большинстве случаев «со смертельным исходом» - происходила в то время вокруг должности начальника внешней разведки НКВД СССР. В общем, должность в полном смысле слова была «расстрельной». Так что, думается, вряд ли кто завидовал стремительной карьере «мальчика» 1907 года рождения, который в марте 1938 года пришёл на службу в НКВД армейским младшим лейтенантом запаса (впрочем, и это звание не было тогда ему ещё официально присвоено), а в мае 1939-го, в чине майора госбезопасности , уже принимал под своё начало один из важнейших отделов ГУГБ... Тем более, вряд ли кто думал, что Павел Фитин будет руководить разведкой не считанные месяцы, как его предшественники, а целых семь лет, - и это окажутся самые трудные годы в истории Службы, потому как придутся они на время Второй мировой и Великой Отечественной войн. К тому же, всё то, что за этот сложнейший период было сделано сотрудниками внешней разведки под руководством Павла Михайловича, невозможно переоценить, ибо разведка не только внесла огромный вклад в дело достижения Великой Победы над нацизмом, но и создала себе огромный задел на будущее. Именно поэтому мы и считаем, что назначение Фитина на должность начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР было самым важным событием, произошедшим 13 мая 1939 года - а может быть, и во всём том году... Надеемся, что с этим согласятся и наши читатели.
А чтобы сразу составить определённое представление о Павле Фитине, мы сейчас приведём маленький, но очень важный и характерный эпизод из его биографии.
Как мы помним, в декабре 1938 года исполняющий обязанности начальника 5-го отдела ГУГБ Судоплатов был снят с занимаемой должности и исключён из партии. Вот что писал об этом Павел Анатольевич в книге «Разведка и Кремль»:
«Партбюро приняло это решение при одном воздержавшемся. Фитин, недавно назначенный на должность заместителя начальника Иностранного отдела, воздержался, потому что, по его словам, я был ему абсолютно неизвестен. Его честность и порядочность, весьма необычные в тех обстоятельствах, не повредили его карьере...» .
Иной принципиальный читатель может сказать, что Фитину вообще следовало бы выступить против решения партбюро, защитить Судоплатова, - но безрассудным самоубийцей он не был, да и такое его отчаянное выступление ровным счётом ничего бы не изменило в общем «запрограммированном» решении партийного бюро. Ведь то, что он воздержался, в конечном итоге, также ничего не значило, но зато Павел Михайлович показал себя честным и смелым человеком, и это, в чём нет сомнения, заметили все, а люди достойные - по достоинству же и оценили. Понятно ведь, что в ответ на слова Фитина, мол, Судоплатов ему «абсолютно неизвестен», вполне можно было выдвинуть обвинение, что он проглядел «врага народа», а значит, у него напрочь отсутствует необходимая сотруднику органов «революционная бдительность». Думается, что начальству тогда позиция Фитина не понравилась - но ничего, проглотили...
Ну а теперь, прежде, чем начать рассказ о судьбе своего героя, мы постараемся ввести читателей в реалии того сложного и противоречивого времени. Начнём с самого главного: что же это такое, служба разведки, и зачем она нужна? Ответ дадим с позиций тех лет.
В январе 1940 года, в Москве, тиражом в 300 тысяч экземпляров - фантастическим для нашего сегодняшнего дня - был выпущен «Политический словарь», который ориентировал советских граждан в реалиях современного мира и объяснял им подоплёку многих исторических событий. Нам, в данном случае, очень интересно, как трактовалось понятие «разведка». В соответствующей статье словаря говорилось (начало статьи, касающееся военной разведки, мы пропускаем):
«Политическая разведка - собирание секретных сведений о политической жизни и дипломатической деятельности иностранных государств, политических партий, государственных учреждений и т.д. <...>
Буржуазные разведчики - шпионы, работающие в пользу разведок капиталистических стран. Их шпионская деятельность сочетается с диверсиями, вредительством и террором. При подборе разведчиков иностранные разведки широко используют лютых врагов советского народа: троцкистско-бухаринских бандитов, осколки контрреволюционных партий - эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, а также уголовных преступников. Советский народ с помощью своей разведки разгромил гнезда этих агентов иностранных разведок. Для осуществления задач третьей пятилетки необходимо полностью ликвидировать последствия контрреволюционного вредительства, шпионо-троцкистско-бухаринских агентов иностранного капитала, поднять большевистскую бдительность во всей работе по строительству коммунизма и всегда помнить указание партии о том, что, пока существует внешнее капиталистическое окружение, разведки иностранных государств будут засылать к нам вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, чтобы портить, пакостить и ослаблять нашу страну, чтобы мешать росту коммунизма в СССР» .
Вот такие задачи официально стояли перед советской внешней разведкой, которую возглавил Павел Фитин.
И вот что ещё сказано - но это уже в статье «Народный комиссариат внутренних дел (НКВД)»:
«Советская разведка пользуется любовью и постоянной помощью всех трудящихся в борьбе с врагами народа» .
(Нет смысла объяснять, что написана откровенная глупость - и разведка с «врагами народа» не борется, и «все трудящиеся» вряд ли могут ей чем-то помогать, - но звучит гордо и убедительно!)
Вообще характерно, что если сегодня мы только и знаем, что извиняемся перед всеми за наши реальные или, гораздо чаще, мнимые прегрешения прошлого, то здесь позиция великой державы обозначена чётко: они - плохие, мы - хорошие, их мнение нам безразлично. А потому это только «буржуазные разведчики» сочетают свою шпионскую деятельность «с диверсиями, вредительством и террором». А мы - ни-ни, мы, так сказать, «белые и пушистые»... Хотя, действительно, когда 23 мая 1938 года со стен и потолка роттердамского ресторана «Атланта» счищали ошмётки, оставшиеся от лидера ОУН Евгена Коновальца , «ликвидированного» известным нам Павлом Судоплатовым, все были уверены, что тут произошла либо националистическая «разборка», либо гитлеровские «хозяева» сами убрали своего зарвавшегося холуя... И когда 20 августа 1940 года в далёком жарком Мехико получил смертельный удар ледорубом по голове «демон революции» Лев Троцкий, никто также не смог связать это с советской разведкой - хотя испанец Рамон Меркадер, непосредственный исполнитель акции, был задержан и провёл в тюрьме целых два десятилетия, так ни в чём и не признавшись!
Блестяще работали ребята, ничего не скажешь! А «западники», значит, тогда чаще прокалывались, почему и можно было официально навешать на них всех собак - даже в «Политическом словаре». Впрочем, к этому весьма любопытному и познавательному изданию, передающему само учащённое дыхание своего времени, мы ещё не раз вернемся, а пока, всё-таки, конкретно объясним, что представляла собой к середине 1939 года внешняя разведка НКВД СССР, какие задачи она решала.
Иностранный отдел ВЧК (Всероссийской Чрезвычайной Комиссии) был образован 20 декабря 1920 года, а в феврале 1922-го вошёл в состав Секретно-оперативного управления Государственного политического управления при НКВД, затем, несколько позже, - Объединённого государственного политического управления при Совете Народных Комиссаров СССР (ОГПУ НКВД СССР). Главной задачей ИНО считалось «выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций, ведущих подрывную деятельность против нашей страны» . Понятно, что «контрреволюционными» могли быть только организации, составленные из белогвардейцев, российских эмигрантов и тому подобной публики, готовившей свержение Советской власти, так что данная задача относилась к тем функциям, которые впоследствии решала внешняя контрразведка - структурные подразделения разведки, охраняющие саму Службу, а также советские представительство за рубежом, от проникновения иностранных спецслужб. К задачам того же характера можно отнести «Добывание документальных материалов по всем направлениям работы, в то числе таких материалов, которые могли бы быть использованы для компрометации как лидеров контрреволюционных групп, так и целых организаций», «Установление за рубежом правительственных и частных организаций, занимающихся военным, политическим и экономическим шпионажем», а также - «Контрразведывательное обеспечение советских учреждений и граждан за границей». Как чисто разведывательное направление работы ИНО, можно назвать «Освещение политической линии каждого государства и его правительства по основным вопросам международной политики, выявление их намерений в отношении России, получение сведений об их экономическом положении».
Центральный аппарат разведки составлял порядка семидесяти человек, для руководства заграничными резидентурами, которые тогда громоздко именовали «разведаппаратами», - кстати, в этих «аппаратах» работало от двух до четырёх сотрудников, официально числившихся служащими дипломатических или торговых представительств - было образовано шесть секторов. «Северный» занимался странами Прибалтики и Скандинавии; «Польский», соответственно, работал по нашему «заклятому другу» - Польше, которая, приобретя, в конце концов, независимость после всех «польских разделов» XVIII - XIX веков, вновь ощутила амбиции на уровне чуть ли не «Речи Посполитой» XVI столетия, когда её территория растянулась от Балтийского почти до Чёрного моря, и принялась досаждать своему восточному соседу; «Центрально-Европейский» отдел имел резидентуры в Берлине и в Лондоне, занимаясь великими государствами Европы; отдел «Южноевропейский и балканских стран» работал по тем государствам, где поначалу обосновались неподалеку от российских границ многие белогвардейские эмигранты; «Восточный» отдел «отхватил» огромную географическую территорию от Турции и Ирана до Японии и Китая; интересы «Американского» отдела ограничивались Северной Америкой - его резидентуры находились в Нью-Йорке и Монреале.
В 1930 году штат ИНО ОГПУ составлял 122 человека, половина из которых трудилась за рубежом. Можно сказать, что это немного, но не будем забывать, что любая спецслужба, прежде всего, сильна своими помощниками, которые и определяют уровень её разведывательных возможностей.
К тому времени задачи и направления работы советской разведки существенным образом изменились. Во-первых, были чётко определены объекты, представляющие наибольший разведывательный интерес: Англия, Франция, Германия, Польша, Румыния и Япония, а со стороны северо-запада - три прибалтийских государства и Финляндия. Во-вторых, перед разведкой, среди прочих, был теперь поставлен и ряд совершенно новых задач: «Раскрытие интервенционистских планов, разрабатывавшихся руководящими кругами Англии, Германии, Франции, Польши, Румынии, Японии, и выяснение сроков реализации этих планов»; «Выявление планов руководящих кругов перечисленных стран по финансово-экономической блокаде нашего государства»; «Добывание документов о секретных военно-политических соглашениях и договорах между указанными странами»; «Добывание для нашей промышленности сведений об изобретениях, конструкторских и производственных чертежей и схем, технических новинок, которые не могут быть получены обычным путем» .
Можно понять, что наша разведка во всех отношениях стала настоящей стратегической разведкой. Впрочем, что означает такое понятие?
«Стратегическая разведка даёт знания, на которых должна основываться внешняя политика нашей страны как во время войны, так и в мирное время», - писал американский специалист по разведке С.Кент .
Думается, та информация, которую получали сотрудники ИНО, помогала советскому руководству в определении внешнеполитической линии СССР - за исключением тех случаев, разумеется, когда «вожди» считали себя умнее и прозорливее всех (такое, как известно, происходило в нашей истории довольно часто и с пугающей периодичностью) и поступали так, как им заблагорассудится. Ну да ладно, не о «вождях» сейчас речь...
Особый интерес внешней разведки уже со второй половины 1920-х годов вызывала Германия - точнее, те процессы, что происходили в этой стране, давнем и перманентном источнике европейского беспокойства. Казалось бы, потерпев сокрушительное поражение в Мировой войне 1914 - 1918 годов, она должна была бы несколько успокоиться, поумерить свой воинственный пыл, забыть былые амбиции и залечивать полученные раны. Но нет, этого не произошло, причём по той причине, что вслед за военным поражением Германия подверглась воистину провокационному национальному унижению.
Соглашение о прекращении военных действий между Антантой и Германией было заключено 11 ноября1918 года во французском регионе Пикардия, недалеко от города Компьен, в железнодорожном салоне-вагоне маршала Фердинанда Фоша. Эту подробность необходимо запомнить!
28 июня 1919 года в Версале был подписан договор, официально завершивший войну Англии, Франции и Италии с Германией. В соответствии с этим унизительным соглашением Германия возвращала Франции Эльзас и Лотарингию - провинции, отторгнутые у французов в результате франко-прусской войны 1870 - 1871 годов. Ну, здесь всё понятно и достаточно справедливо. Зато Польша почему-то получала выход к Балтийскому морю - так называемый «Польский коридор», отрезавший от Германии Восточную Пруссию, именуемую «колыбелью прусского милитаризма»; старинный германский порт Данциг был обращён в «вольный город» под охраной Лиги Наций, а под контроль той же организации - на целых полтора десятилетия - попал Саарский угольный бассейн, питавший тяжёлую индустрию Германии; от Германии были отторгнуты три округа, присоединённые к Бельгии, часть германского Шлезвига отошла к Дании, а Мемель вскоре передали Литве... К тому же, немногочисленные германские колонии поделили между собой Англия, Франция и Япония - последняя также принимала определённое участие в Мировой войне на стороне Антанты.
Так ведь и этого мало! Изрядно обкорнав немецкие территории и основательно пограбив Германию материально, англо-французы ещё и отняли у немцев их «любимые игрушки» - боевую технику и вооружение, и изрядно порезали немецкую армию. По условиям мирного договора Германия должна была передать странам Антанты 5.000 артиллерийских орудий, 30.000 пулемётов, 3.000 миномётов, 5.000 паровозов и 150.000 вагонов, 2.000 самолётов, 10.000 грузовиков, 10 линкоров, 6 тяжёлых и 8 лёгких крейсеров, 50 эсминцев и 160 подводных лодок. Все прочие корабли германского военно-морского флота разоружались... Германская делегация отчаянно сопротивлялась и, не отстояв ни пяди немецкой земли, сумела выторговать для себя пять тысяч пулемётов, триста самолётов и пять тысяч грузовиков... Союзники также поставили жесточайшие условия: численность армии - рейхсвера - не должна превышать ста тысяч человек, объединённых в семь пехотных и три кавалерийские дивизии, без танков, без тяжёлой артиллерии и авиации. Для немцев это было унизительно!
Что ж, своих обид они не простили и не забыли. Недаром же двадцать лет спустя, 22 июня 1940 года, когда теперь уже Германия сокрушила Францию во Второй мировой войне, Гитлер не только избрал местом для подписания перемирия всё тот же Компьенский лес, но и приказал доставить туда памятный вагон давно уже почившего маршала Фоша, хранившийся в каком-то из французских музеев - в этом вагоне французы и капитулировали...
А пока Германия жила ожиданием мщения. Но немецкие промышленники и политики понимали, что если от стран Запада можно было лишь отобрать - или возвратить обратно ранее отобранное, то, следуя на Восток, можно было не только серьёзно расширить жизненное пространство, но и приобрести новые источники сырья, что настоятельно требовалось для развивающейся промышленности.
Это чётко понимал и «фюрер германской нации» Адольф Гитлер, ставший 30 января 1933 года рейхсканцлером и получивший по результатам проведённого 19 августа следующего года референдума полномочия главы государства. Дорвавшись до власти, фюрер уверенно начал подготовку к новой мировой войне. То, против кого будет эта война, Гитлер скрывать не собирался. В своей «программной работе» книге «Mein Kampf», первое издание которой было опубликовано ещё в 1925 году, он писал с предельной откровенностью:
«<...>Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет тому назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определённо указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвём с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены. <...>
Современные владыки России совершенно не помышляют о заключении честного союза с Германией, а тем более о его выполнении, если бы они его заключили. <...>» .
О том, что приоритеты фашистской Германии не меняются, свидетельствовали и советские спецслужбы. Особенно тревожными их сигналы стали несколько позже - тогда, когда после поражения Польши, Германия получила общую границу с Советским Союзом:
«По нашим данным, гестапо подготовляет переброску на территорию СССР группы своих агентов, окончивших специальную разведывательную школу в г. Линце. Из них нам известны: Иоганн Вагнер, Франц Шварцель - из г. Вены, Тологойбель, Дацшек, Геринг, Олешау, Рангантинер. <...>
Возможно, что перечисленные лица будут заброшены в СССР под видом дезертиров из германской армии, бежавших из-за преследований за революционную деятельность. <...>» , - сообщал 4 декабря 1939 года заместитель наркома внутренних дел Украинской ССР капитан госбезопасности Горлинский.
«<...>По данным пограничных войск Украинской ССР, отмечается прибытие в пограничную полосу в направлении г. Перемышля германских пехотных и танковых частей и переброска войск из этого района в северном направлении, - докладывал 14 июля 1940 года уже сам нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия, конкретизируя сказанное. - За последнее время отмечены вновь прибывшие части германской армии: в г. Кросно (65 км юго-восточнее Перемышля) - пять пехотных полков; в г. Ярослав (20 км севернее Перемышля) - 39-й пехотный и 116-й артиллерийский полки; в г. Жешув (60 км северо-западнее Перемышля - 129-й пехотный, зенитный и артиллерийский полки...
7 июля 1940 г. в г. Ярослав прибыло три эшелона немецких войск с 70 танками. Отмечено прибытие танковой части в г. Люблин (100 км юго-западнее Брест-Литовска) <...>» .
Кстати, документ это большой, так что гитлеровских частей, подошедших к границам Советского Союза, перечислено очень и очень много.
«5 сентября 1940 г. начальник погранвойск НКВД УССР донёс:
"31 августа сего года на участке 92-го пограничного отряда (г. Перемышль, УССР) был задержан нарушитель границы со стороны Германии Пинчук Иосиф Прокопьевич, 1917 года рождения, житель г. Дрогобыч. Задержанный при допросе сознался, что является агентом германской разведки и эмиссаром ОУН . Пинчук был завербован немецкой разведкой в сентябре 1939 г. в г. Дрогобыч под кличкой "Брандебург". 2 января сего года, состоя на службе в милиции, бежал в Германию, обратно перешел в СССР с заданием германской разведки по сбору сведений об укрепрайонах и по организации оуновских ячеек". <...>» , - докладывал генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников, заместитель наркома внутренних дел СССР.
Вот только слушали ли и хотели ли слышать в Кремле эти предупреждения? Кажется, что нет.
Когда же гитлеровские войска, как и должно было случиться, напали... на СССР, заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров, нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов с искренним возмущением говорил по радио, обращаясь к советскому народу:
«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей. <...>» .
Нарком говорил всё правильно, хотя не удивляться тут нужно было, не возмущаться вероломством, которого, в общем-то, и не было - фюрер же писал, что все эти договоры - фикция, а раньше необходимо нам было к войне как следует готовиться! «Учиться военному делу настоящим образом», - рекомендовал некогда основатель Советского государства В.И.Ленин, очень жёсткий и прагматичный политик, и этот лозунг был вывешен в расположении чуть ли не всех частей Советской Армии (насчёт Красной Армии сказать не берёмся, там всё же чаще вывешивали плакаты с цитатами И.В.Сталина). Но думается, что учиться тогда следовало всем, на всех абсолютно уровнях, от рядового бойца до командующего войсками военного округа, до начальника Генштаба и наркома обороны, а может и ещё кое-кого повыше. Тогда бы и информация, полученная разведкой - когда война начнётся, где и какими силами будет действовать противник - не пропадала бы втуне... «Praemonitus praemunitus» - «Кто предупреждён, тот вооружён», - говорили древние римляне. Так-то оно так, вот только чтоб вооружиться, надо внимать поступающим предупреждениям, а не отмахиваться от них!
Впрочем, разговор о полученной разведкой информации, равно как и обо многих других событиях, с этой темой связанных, у нас ещё впереди, а пока мы обратимся к биографии героя нашей книги - Павла Михайловича Фитина.
Тобольской губернии (ныне Шатровский район Курганской области) в крестьянской семье. После окончания школы в 1920 году работал в сельхозартели «Звезда». В 1922 году в Ялуторовске принят в Комсомол . В 1922-1926 годах учился в школе второй ступени в Ялуторовске . С марта 1927 года - член ВКП(б), c 1952 года - КПСС . С мая 1927 по июнь 1928 - председатель Бюро юных пионеров, заместитель ответственного секретаря Шатровского райкома ВЛКСМ (Тюменский округ).В 1932 году окончил инженерный факультет Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева . С июля по октябрь 1932 года работал инженером лаборатории сельскохозяйственных машин Московского института механизации и электрификации сельского хозяйства. С октября 1932 по октябрь 1934 года - в издательстве «Сельхозгиз» заведующим редакции индустриальной литературы. С октября 1934 по ноябрь 1935 года проходил службу в Красной Армии , рядовой в/ч 1266 МВО. В ноябре 1935 года вернулся в издательство, с ноября 1936 года стал заместителем главного редактора.
Выдающиеся организационные способности Павел Михайлович Фитин проявил в годы Великой Отечественной войны . В короткий срок он восстановил большую часть резидентур за рубежом, курировал школы особого назначения, где проходили подготовку руководители партизанских отрядов, создал информационно-аналитическое управление, где анализировались данные, поступающие от агентов за рубежом.
Возглавляя внешнюю разведку, он приложил огромные усилия, чтобы обеспечить руководство страны информацией о замыслах немецкого командования, сведениями о возможности открытия «второго фронта ».
Разведкой был получен план германского наступления на Курской дуге , получались сведения о сепаратных переговорах американцев с нацистами в Швейцарии, велись «радиоигры», оказывалась помощь партизанскому движению .
Неоценимый вклад внесла руководимая Павлом Фитиным служба в создание в СССР ядерного оружия . Исследователи считают, что под руководством Фитина советская разведка достигла самых выдающихся результатов .
Послевоенный период
Считается, что плохо относившийся к Фитину ещё с довоенных времен Лаврентий Берия добился в июне 1946 года его освобождения от занимаемой должности , перевода в распоряжение управления кадров МГБ СССР и направления в советскую оккупационную зону Германии (СВАГ) заместителем уполномоченного МГБ в Германии (сентябрь 1946 - 1 апреля 1947 г.) . По другой версии, инициатором отставки Фитина был Н. С. Хрущёв .
1 апреля 1947 года Фитина назначили на должность заместителя начальника Управления госбезопасности по Свердловской области , 27 сентября 1951 года перевели министром госбезопасности Казахской ССР . С 16 марта по 16 июля 1953 года - начальник УМВД по Свердловской области.
29 ноября 1953 года, после ареста Лаврентия Берии, Павла Фитина уволили из органов безопасности с формулировкой «по служебному несоответствию», без
Loading...